СКАЗКА ПРО ЙЕТИ - СНЕЖНого ЧЕЛОВЕКа
Самые высокие на свете горы - Гималаи. Ни одна птица не может перелететь через них. Редкие смельчаки-альпинисты побывали на их безжизненных вершинах, покрытых вечными снегами и льдом. Много чудес и тайн хранят древние Гималаи. И самая удивительная - это легенда о йети - снежном человеке.
Тысячи лет живут люди в Гималаях. И тысячи лет одинокие путники рассказывают о своих встречах с йети. Его видели древние монахи и мудрецы, его встречали средневековые торговцы и крестьяне, его следы фотографировали альпинисты уже в наше время. Тибетские монахи старательно записывали все рассказы о йети. За многие века накопились толстые рукописи с такими записями. В горных монастырях хранятся волосы йети, похожие на темно-рыжую шерсть, его кости, фотографии его следов.
Но никогда никто не мог похвастаться, что трогал руками или разглядывал вблизи живого йети. Никто не знает, кто же такой йети-снежный человек. Одни говорят, что это просто большая обезьяна. Другие считают, что йети – это первобытный человек, племя которого случайно уцелело до наших дней. Третьи уверяют, что йети - одичавшие люди, вроде Маугли. За многие века дикие люди разучились говорить и от холода обросли шерстью. Многие полагают, что никакого йети нет, а все рассказы о них - это выдумки и враки, вроде охотничьих баек.
Из всех рассказов можно представить себе, как выглядит йети. Йети похож на человека, обросшего длинной шерстью, или на большую человекообразную обезьяну. Он очень высокий - выше двух метров ростом. У него короткие ноги и длинные руки. Когда он стоит, то опирается руками о землю. Он избегает людей. Поэтому видели его обычно издали, убегающего. Те немногие, что встречались с ним лицом к лицу, говорили, что у него мрачные красные глаза, как у сильно рассерженного человека.
Жители Гималаев приписывают йети магическую силу. Говорят, что след йети приносит беду, а взгляд йети приносит болезнь и смерть. Говорят, что от хриплого рева йети человек каменеет, он не может двигаться с места, не может пошевелиться, хотя все видит и понимает.
Йети не любит людей, но никто никогда не рассказывал, чтобы он нападал на человека. Горные жители уверяют, что когда во владениях йети появляются люди, он уходит навсегда в другие, безлюдные места. Снежный человек не любит шума, криков. Бывалые люди советуют при встрече с ним стоять неподвижно и ждать, когда он уйдет.
Один молодой ученый решил во что бы то ни стало разгадать тайну йети. Он приготовил походное снаряжение и отправился в Гималаи. Там он нанял себе в помощь четверых носильщиков из племени шерпов.
Шерпы нагрузились тяжелой кладью и повели ученого в горы. Маленький отряд шел по диким джунглям, пробирался по непроходимым болотам, переправлялся через горные реки. Путникам пришлось карабкаться по отвесным скалам, ползти вверх по заснеженным склонам, переходить через ледники. Вокруг грозно шумели снежные лавины, смельчаков подстерегали бездонные ледяные трещины. Отряд медленно пробирался все дальше. На большой высоте было мало воздуха, и дышать становилось все труднее. По ночам от лютого мороза замерзала обувь, лопалась одежда, лопалась ткань палаток. Днем ослепительный блеск снега и льда обжигал лица и глаза. Без темных очков можно было ослепнуть.
Однажды вечером отряд остановился на ночлег. Кто-то из шерпов отошел в сторону от лагеря. И вдруг раздался его испуганный возглас. Ученый выглянул из палатки. Шерпы столпились на небольшой снежной площадке и возбужденно переговаривались.
- Йети, йети! - услышал ученый.
Он подошел к шерпам. Те замолчали и расступились. Ученый увидел глубокие следы на снегу. Следы были большие, больше человеческих. Цепочка следов тянулась вдаль и исчезала в ледяных скалах. Во взглядах шерпов сквозил откровенный страх. Ученый понял, что начинается то, ради чего он забрался в самое сердце Гималаев.
- Ну, что ж, друзья, - спокойно улыбнулся он. - Давайте спать, а утром решим, что делать дальше.
Ночь прошла тревожно. Ученый не мог заснуть. Он своими глазами увидел, наконец, след загадочного йети-снежного человека! Среди ученых мало кто верил, что снежный человек существует. И вот в нескольких шагах от палатки находится подтверждение легенды. Конечно, надо еще убедиться, что следы эти оставил именно йети, а не медведь или какое-то другое крупное животное. Надо разыскать логово этого йети, рассмотреть его, сфотографировать, - ведь во всем мире нет ни одного снимка живого йети.
Из соседней палатки всю ночь доносились возбужденные голоса шерпов. Ученый понимал, что шерпы утром откажутся идти дальше по следам йети. Он был готов к этому. У каждого народа есть свои обычаи, они складывались долгие века, и их надо уважать, даже если они вызваны суеверием. Что ж, дальше он пойдет один.
Утром, как только ученый выбрался из палатки, его окружили шерпы. Лица его верных помощников были суровыми. Старший из шерпов шагнул к ученому:
- Начальник, - сказал он, - дальше идти нельзя. След йети приносит беду. Взгляд йети приносит болезнь и смерть. Надо идти назад, начальник.
- Хорошо, друзья мои, - спокойно сказал ученый. - Вы очень много помогли мне. Вы храбрые мужчины. Никто бы не смог найти след йети, а вы нашли. Сейчас мы пойдем назад. Мы найдем удобное место для лагеря. Там вы подождете меня. Еда у нас есть. Я пойду по следу йети один. Мне йети не принесет беды, - ведь я живу в далекой стране, и сила йети на меня не действует. Вы подождете меня в лагере две недели. Если я не вернусь, то вы больше не ждите и идите домой без меня.
Уверенный голос ученого успокоил шерпов. Воля одного сильного человека может успокоить целую толпу. Суровые лица шерпов разгладились. Beсело перекликаясь, они начали сворачивать лагерь. Вскоре маленький отряд двинулся в обратный путь.
Место для лагеря выбрали на маленькой площадке под отвесной скалой. Здесь людям не грозили лавины. Ученый собрал все необходимое для своего долгого одиночного похода.
- До встречи, друзья, - весело сказал он шерпам. - Если через две недели я не вернусь, то уходите одни. Но я обязательно вернусь!
И он пошел вперед, сгибаясь под тяжестью огромного рюкзака. Шерпы молча смотрели ему вслед.
К вечеру ученый добрался до старой стоянки, где были следы йети. Погода стояла хорошая, и следы отлично сохранились. Ученый поставил маленькую палатку, разогрел ужин и крепко уснул.
Утром он сфотографировал следы йети и пошел туда, куда они вели.
Этот йети был отличным ходоком. Целый день ученый шел с тяжелым рюкзаком, а цепочка следов все тянулась вдаль. Следы петляли между скал, терялись на каменистых склонах, на твердом льду. На поиски уходило много времени и сил. Так продолжалось до темноты.
Ученый снова переночевал и утром отправился дальше. Он шел по следам, терял их, находил и снова терял. Следы стали подниматься на крутой заснеженный склон. Пришлось долго карабкаться по глубокому снегу, узкий гребень был всего в двух шагах, когда ученый вдруг почувствовал, что рядом - опасность. Он замер на месте, осторожно осмотрелся. Вокруг никого не было. Он медленно, стараясь не шуметь, снял рюкзак, поднялся к гребню и выглянул из-за камней.
Перед ним расстилалась небольшая лощина, окруженная скалами. Здесь не было видно ничего опасного. Но что-то заставляло ученого молча лежать на камнях и не двигаться. Холод начал пробираться через одежду, а он все лежал и внимательно осматривал лощину, медленно-медленно поворачивал голову. И вдруг до него донеслись звуки, что-то темное мелькнуло в углублении одной из скал. Ученый затаил дыхание.
На противоположной стороне лощины, почти сливаясь с темной скалой, стоял йети. Здесь было логово снежного человека...
Несколько часов подряд ученый неподвижно лежал на холодных камнях и наблюдал. Только когда солнце спустилось к вершинам скал, он осторожно сполз вниз. Он так закоченел, что с трудом двигался. Непослушными руками он надел рюкзак и пошел выбирать место для ночевки.
Одеревеневшие ноги не слушались его, на каждом шагу он шатался. Но он знал, что ему нельзя упасть, - шум может встревожить йети, ведь у них наверняка отличный слух.
Стояли густые сумерки, когда ученый нашел подходящее место. У него не было сил поставить палатку. Он не мог разогреть консервы: йети могли учуять запах пищи. Он сгрыз промерзшую пачку концентратов, залез в спальный мешок, завернулся в палатку и попытался уснуть.
Он сильно промерз и его долго колотила крупная противная дрожь. Больше всего он боялся заболеть. Он разыскал в рюкзаке фляжку со спиртом и сделал несколько глотков. Дрожь постепенно исчезла, и он уснул.
Утром поднялся ветер. Он усиливался, свистел в скалах. С гор срывался снег, и казалось, что на каждой вершине развевается огромное белое знамя. Ученый знал, что если в Гималаях поднимается непогода, то это - надолго. Надо было торопиться. К счастью, ветер был боковым, уносил звуки и запахи в сторону. Ученый поставил палатку, хорошенько закрепил растяжки камнями. Он разогрел консервы, плотно позавтракал, напился горячего чаю. Потом взял два своих фотоаппарата и пошел к гребню.
Он снова весь день пролежал на ледяных камнях под пронизывающим ветром. На этот раз ему удалось хорошо рассмотреть йети и несколько раз сфотографировать их. Негромкие щелчки затвора уносил ветер.
В ложбине жило семейство йети: пятеро взрослых и один детеныш. Жили они в углублении скалы вроде небольшой пещеры. Первыми из пещеры вышли два взрослых йети. Это были рослые, крепкие существа, заросшие длинной рыже-бурой шерстью. Они осмотрелись вокруг. Один из них грозно разинул пасть. Сквозь свист ветра до ученого донесся свирепый рев. После этого оба йети направились в горы и вскоре скрылись за уступом скалы. Ученый успел сфотографировать их.
После этого в лощине больше часа никого не было. Потом из впадины выбрались еще два существа. Они были огромнее первых, но старые. Шерсть на них свалялась и висела клочьями. Двигались они медленно и при этом тяжело опирались на руки. Ветер трепал их длинную, грязную шерсть. Эти старые существа постояли на пронизывающем ветру и снова скрылись в логовище. Ученый несколько раз сфотографировал их.
Вскоре на снег выскочил детеныш. Он шлепнулся в сугроб и пронзительно завопил. Из пещеры выбежала самка. Она схватила детеныша, дала ему несколько шлепков по поджарому заду. Детеныш завопил еще громче. Ученый успел сделать несколько интересных кадров, прежде чем самка унесла детеныша в темноту впадины.
К вечеру разыгрался буран. Сквозь вихри сухого, колючего снега ученый увидел, как из-за скалы вышли два йети с охапками веток и корней в передних лапах. Это вернулись утренние «охотники». Они внимательно огляделись вокруг и скрылись в пещере. Видимо, они были кормильцами семьи. Ученый сфотографировал их, хотя на качество снимков уже не надеялся.
Буран разыгрался не на шутку, все вокруг скрылось в вихрях снега. Порывы ветра рвали одежду на окоченевшем ученом. Пора было возвращаться к палатке. Ученый с трудом сполз с гребня, попытался встать на ноги, но ему это не удалось, - настолько ученый весь закоченел. Где на четвереньках, где ползком он добрался до палатки. Бесчувственными руками он проверил прочность растяжек. В палатке он хлебнул из фляжки обжигающей жидкости и забился в спальный мешок. Не было сил разогреть консервы, вскипятить кофе.
Буран бушевал несколько дней. Ученому пришлось все это время отлеживаться в палатке. Ураганный ветер пытался порвать полотнища и растяжки, и ученый радовался, что не поленился как следует закрепить свое убогое пристанище.
Он потерял счет дням. Ему казалось, что он лежит в тесной палатке целую вечность. Запасы еды заметно убавились, снег завалил палатку, становилось трудно дышать. Но ученый был доволен: в рюкзаке лежали оба фотоаппарата с кадрами, подобных которым не было ни у кого в мире. Целыми днями он размышлял о загадочных существах, которых ему удалось увидеть так близко. Пока он так и не знал, кто же они: дикие люди или обезьяны. Чтобы ответить на этот вопрос, надо было доставить хотя бы одного йети в большой город и как следует исследовать его в лаборатории. Но главное ученому удалось подтвердить: снежный человек существовал на самом деле!
Ученый думал также о том, что сейчас снежный человек, видимо, вымирает... Он уцелел только в таких вот диких местах. Живется ему несладко. Здесь живет целое семейство, и в этом семействе на трех взрослых и двух стариков приходится всего один детеныш. Чтобы любые живые существа сохранялись на земле, детенышей должно быть не меньше, чем взрослых. Наверное, йети скоро совсем исчезнут с лица земли.
Все на свете имеет конец, закончился и долгий буран. Ветер утих, снегопад прекратился. Ученый с трудом выбрался из засыпанной снегом палатки. Он чуть не ослеп от сверкающей белизны снега.
И снова он лежал на скальном гребне и смотрел в лощину. Старые йети совсем обессилели. Пока бушевал буран, они, скорее всего, оставались без пищи. Сейчас они целый день лежали на снегу под ярким солнцем и почти не двигались. Рядом с ними иногда появлялась самка с детенышем на руках. Детеныш больше не вопил. Он молча и неподвижно лежал на руках у матери, и было непонятно, жив он или умер. Самка лизала его, прижимала к груди и раскачивала, будто баюкала. Ученый смотрел на йети, и сердце его наполнялось жалостью к этим несчастным созданиям природы.
И вдруг будто что-то толкнуло его в спину. Он обернулся и от изумления остолбенел. В двух шагах от него стоял рослый йети. Темно-рыжая шерсть блестела на солнце. Маленькие красные глаза свирепо смотрели на незваного пришельца. Руки йети угрожающе скребли снег. Ученый сильно испугался. Он понял, что сейчас йети бросится на него.
У него был пистолет. Но ему показалась чудовищной даже мысль о том, что можно убить это существо, которое и без того обречено судьбой на вымирание.
Йети разинул пасть и грозно заревел. Его ноги подогнулись, он приготовился к прыжку. Ученый молниеносно спрятал за пазуху оба фотоаппарата и кинулся с гребня вниз. Падение было долгим. Он ударился о камни, стремительно скользил по льду, катился кубарем по твердому снегу. Наконец, бешеный спуск замедлился.
Ученый уцепился за камни и остановил падение по крутому склону. Все тело было разбито. Во рту было солоно от крови. Он посмотрел вверх. На гребне между камней мелькала фигура уходящего йети.
На подъем ушло больше часа. Каждое движение причиняло боль. Сильно болело в боку, наверное, он сломал ребро. Левая нога почти не сгибалась в колене. Рукавицы он где-то потерял, и голые руки мерзли. Шапки тоже не было, волосы были забиты снегом. Болела и кружилась голова, иногда сильно тошнило.
Наконец, ученый взобрался на гребень и без сил рухнул на камни. В разряженном воздухе легкие разрывались от недостатка кислорода. Когда сердце немного успокоилось, ученый посмотрел в лощину. Йети неровной цепочкой уходили в горы. Они уходили от человека. Впереди шли два сильных самца. За ними самка несла на руках затихшего детеныша. Последними плелись старики. Они опирались друг на друга и с каждым шагом отставали.
Ученый смотрел им вслед. На душе у него было тяжело. Ведь это из-за него йети покинули обжитое логовище и двинулись в холодную неизвестность. Найдут ли они другое пристанище? Останутся ли они живыми?
Старые йети, конечно, не выдержат трудностей переселения. Ослабевший детеныш тоже вряд ли долго протянет в голоде и холоде. Семья йети сразу уменьшится ровно наполовину. И это - результат его любопытства.
Если он расскажет о своих встречах с йети, если люди увидят его снимки, - в горы ринутся тысячи любознательных. И среди них будут, конечно, не только ученые. Среди них будет много охотников и простых зевак. Они изгонят последних йети из логовищ. Старые йети умрут от голода и холода. Детеныши умрут. Оставшихся перестреляют любители редкостных сувениров. Ведь это так шикарно: расстелить на полу в гостиной шкуру таинственного йети!
...Йети скрылись за склоном горы. Ученый постоял еще немного и двинулся к своей палатке. Он чувствовал себя совсем плохо. Он кое-как собрал свой рюкзак и двинулся к лагерю, где его ждали шерпы. Он шел будто в полусне. Голова и все тело болели все сильнее, временами темнело в глазах, к горлу подступала тошнота. Видимо, при падении он получил сотрясение мозга. Несколько paз ему становилось так плохо, что он ложился на снег, не в силах сделать больше ни шагу. Но он снова поднимался и, спотыкаясь на каждом шагу, брел вперед.
Когда стемнело, оказалось, что у него нет палатки. Наверное, он оставил ее на стоянке. Рюкзак был почти пустым, в нем не было никакой еды, не было спиртовки, чтобы растопить снег. Хорошо, что уцелел спальный мешок. Ученый залез в него, положил пустой рюкзак под голову и попытался заснуть..
Ночь прошла кошмарно. Утром он долго не мог подняться на ноги. Отвратительная тошнота стояла в горле, не было сил пошевелить руками. Наконец, он поднялся и побрел по твердому снегу. Палатка и пустой рюкзак остались лежать на месте ночевки. Он совсем забыл о них. Он не думал о том, куда он идет. Он знал одно: надо идти. Надо идти, потому что его ждут шерпы, и если он не придет, они уйдут вниз...
Где-то он выронил темные очки, и блеск солнца слепил его. Глаза чесались, их резало, как будто в них попал перец. В голове стоял назойливый звон. Он шел, падал, поднимался, снова шел, и снова падал.
Звон в голове стал невыносимым. Ученый рухнул на снег и потерял сознание. Очнулся он от громких голосов. Он хотел посмотреть, кто тут так громко разговаривает, но вокруг было совершенно темно.
- Кто тут? - спросил он. - Где я?
- Это мы, начальник, - услышал он чей-то знакомый голос.
Святая Мария, - подумал ученый,- Это же шерпы! Значит, я нашел их. Ему вдруг стало легко. Он поднялся и чуть не закричал от сильной рези в глазах.
- Возьми очки, начальник...
Kто-то сунул ему в руки очки. Ученый надел их. Сквозь темные стекла он смутно увидел фигуры своих спасителей. Они стояли вокруг и смотрели на него как будто с испугом.
- Здравствуйте, друзья, - сказал ученый. - Вот я и нашел вас.
- Нет, - покачал головой старший из шерпов. - Это мы нашли тебя. Мы ждали две недели. Тебя не было. Но мы не хотели уходить без тебя. Пошли искать. И вот нашли. Ты шел совсем в другую сторону.
Щемящая боль сжала сердце ученого. Верные шерпы! Недаром об их преданности ходят легенды в большом мире. Они преодолели свой вековой страх перед йети и пошли искать его, чужого им человека.
- Спасибо вам, друзья,- пробормотал он.– Как же вы решились?
- Ты настоящий мужчина, - сказал старший из шерпов. - Мы не могли тебя бросить.
Он пристально посмотрел на ученого и спросил:
- Ты нашел йети, начальник?
Ученый вспомнил неровную цепочку уходящих в неизвестность йети. Как наяву он увидел самку с затихшим детенышем на руках. Вспомнил двух старых йети, судорожно цепляющихся друг за друга, чтобы не упасть от слабости. Представил толпы веселых охотников, потрясающих диковинными трофеями.
И он медленно покачал головой.
- Нет, друзья, - сказал он. - Я не нашел йети. Это был не йети. Эти следы оставил медведь.

Не очень далеко, но и не очень близко, не очень давно, но и не совсем недавно жил да был в Снежном Королевстве Снежный Король. Нет, это не ошибка. Не Снежная Королева, а Снежный Король. Снежная Королева, конечно, тоже была - самая прекрасная из всех королев на земле. Разве может Король, да еще такой, быть без Королевы? Но все-таки это сказка именно про Снежного Короля. Про Снежного Короля и обыкновенную девочку.

Всем был хорош Снежный Король, но особенно хорошо он умел играть в снежки. Никто лучше него во всем королевстве, да и во всем мире, наверное, в снежки не играл. Впрочем, ничего удивительного - ведь он был Снежный Король. И, конечно, в снежки играло все население страны: мальчишки, девчонки, дяденьки, тетеньки и даже некоторые бабушки и дедушки. Снежный Король сам с удовольствием учил играть всех желающих – ведь он был добрый король.

Вы, конечно, уже догадались, что у Снежного Короля должна была быть еще какая-то волшебная особенность, иначе про него не сочинили бы сказку. Мало ли, кто умеет играть в снежки, пусть даже и очень хорошо. Так вот, когда Снежный Король улыбался кому-то, рядом с ним на пол падали маленькие хрустальные льдинки - они очень красиво сверкали на солнце. Льдинки падали часто – ведь он был добрый король и всегда улыбался людям.

Однажды (так всегда бывает в сказках) в Снежное Королевство пришла девочка. Это была самая обычная девочка. И никаких волшебных особенностей у нее не было. Зачем и откуда она пришла, никто не знал, но это совершенно для сказки не важно. Девочка прошла по главной улице города, поглядела, как весело играют в снежки друг с другом жители королевства, и ей тоже очень захотелось научиться.

Ступай к Снежному Королю, - сказали ей, – никто лучше него не научит тебя играть в снежки.

Девочка пошла в Снежный дворец, и, разумеется, Снежный Король согласился научить ее – ведь он был добрый король. Он играл с ней день, играл два, а на третий день сказал: «Молодец! Ты уже все умеешь. Иди, играй на улице с ребятами». При этом Снежный Король улыбнулся, и сверкающие льдинки посыпались радужным дождем.

Король похвалил ее, и девочка должна была бы обрадоваться. Но она вовсе не обрадовалась. Ведь за эти три дня (а в сказках все всегда происходит именно за три дня), она полюбила Снежного Короля, а теперь ей приходилось расставаться с ним навсегда. Но сказать Королю о своих чувствах она никак не могла, а сам Король никогда бы не догадался – ведь он любил Снежную Королеву, самую прекрасную из всех королев на земле.

Разве может обычная девочка соперничать с самой настоящей сказочной Снежной Королевой? Конечно, нет. И если бы это была не сказка, то вероятно, дальше ничего бы и не случилось. Но это – самая настоящая сказка.

Я знаю, что ты не можешь больше учить меня, Снежный Король, - в отчаянии воскликнула девочка, - ведь еще столько людей в королевстве ждут своей очереди. Но позволь мне прийти к тебе еще хотя бы один раз!

Разумеется, Снежный Король не смог отказать ей - ведь он был добрый король.

Спасибо! – сказала девочка, - я обязательно приду завтра!

И побежала к волшебнице, которая жила неподалеку (не может же сказочное королевство обойтись хотя бы без одной настоящей волшебницы), чтобы получить у нее совет – как же завоевать любовь Снежного Короля.

Снежный Король полюбит тебя, девочка, - сказала волшебница, которая вероятно, была весьма образованной и читала сказки Андерсена, - если ты сложишь из маленьких льдинок, которые появляются, когда он улыбается тебе, слово ЛЮБОВЬ.

Так просто? – обрадовалась девочка, - Снежный Король очень часто мне улыбается, ведь он добрый король. Я завтра же выложу это слово огромными буквами, и тогда он не сможет больше не замечать, как я люблю его. Спасибо, волшебница!

Наутро девочка бегом бросилась во дворец. Она разыскала Снежного Короля в одной из бесчисленных ледяных комнат и стала рассказывать ему, какой он умный, красивый и добрый. И о том, как он замечательно играет в снежки – лучше всех в королевстве, а может быть, и во всем мире. И даже о том, как любит его Снежная Королева, самая прекрасная из всех королев на земле.

Снежный Король довольно улыбался (ведь всякому, даже сказочному королю приятно, когда ему говорят такие вещи), хрустальные льдинки падали без счета, а девочка, не переставая говорить, быстро-быстро начала складывать из них заветное слово. Но вот беда – в ее горячих руках льдинки моментально таяли, оставляя на ледяном зеркальном полу переливающиеся лужицы. От отчаяния девочка начала плакать, а лужицы становились все больше и больше, растекаясь причудливыми ручейками. И теперь уже было непонятно – где лужицы от растаявших льдинок, а где - от слез девочки.

А Снежный Король ничего не замечал – он сидел и задумчиво улыбался каким-то своим мыслям, вероятно, радуясь тому, что он играет в снежки лучше всех в королевстве, а может быть, даже и во всем мире.

От ее шагов лужицы на полу моментально замерзли – ведь она была все-таки Снежная Королева.

Снежный Король поднялся ей навстречу и улыбнулся так радостно, что весь зал засиял от множества льдинок, покрывших пол хрустальным ковром. Он сразу же забыл про девочку, и было совершенно очевидно, что для него в этот миг не существовало никого, кроме Снежной Королевы – самой прекрасной из всех королев на земле.

Снежный Король взял ее за руку, и они ушли.

Девочка посидела еще немножко на ледяном полу, поежилась от холода, вытерла слезы, которые тоже уже начали превращаться в льдинки, встала и пошла прочь из дворца. Куда она ушла и зачем - никто не знает, но это совершенно для сказки не важно.

С тех пор в Снежном Королевстве ее никто никогда не видел, и Снежный Король о ней, конечно, не вспоминал – ведь столько разных девочек и мальчиков каждый день приходят к нему во дворец, чтобы научиться играть в снежки, разве всех запомнишь…

Только иногда в одном из залов Снежного Дворца на идеально гладком ледяном полу нет-нет, да и споткнется кто-нибудь о странную неровность, которая, если внимательно присмотреться, напоминает вмерзшее в лед, недописанное слово ЛЮБОВЬ.

В одном городе в самом обычном дворе появился необычный снежный человек. Как и всем знакомый Снеговик, он был из снега, но похож скорее на обыкновенного мальчика. На нем была коротенькая курточка. На ногах снежные штанишки и сапожки. На руках рукавички, а на голове забавная кепочка. Он улыбался, а вместо носа у него была картошка. Глаза из маленьких угольков казались живыми.

Когда во дворе собралась дружная компания ребят все с любопытством облепили нового гостя. Все недоумевали, откуда он взялся.

— Да, ладно пошли играть, — крикнул нетерпеливый Стасик.

И ребята побежали. А возле странного снежного гостя осталась только маленькая Любочка. Она обошла его вокруг. Он был выше её, и она не могла заглянуть ему в глаза, а потому она просто взяла его за руку и позвала

— Пойдем играть с нами.

Вдруг неожиданно для всех снежный человек потянулся за девочкой. Он поднял ногу и сделал шаг, затем второй, третий.

Ребята застыли на месте.

— Вот это да! — воскликнул Стасик. — Он настоящий!

— Конечно настоящий, я просто заснул тут немного. Простите, что занял место на вашей площадке. Сказал снежный незнакомец.

— А как тебя зовут? — спросила Любочка.

— Я Снежик. Вчера вечером я вместе с друзьями ехал в Лапландию. Но мы попали в бурю и я выпал из саней. А что вы тут делаете?

— Мы играем!

— А как это играть?

— Как играть? А просто брать и играть! Например, кататься с горки! Умеешь? — задиристо кричал Стасик.

— А давай попробуем! — с удовольствием согласился Снежик.

Все вместе ребята побежали на горки и стали кататься. Кто на санках, кто на ледянках, а кто и просто так. Любочка протянула Снежику свою ледянку, и они вместе скатились с горки.

— Как весело! — радостно кричал снежный человечек.

— А еще веселее играть в снежки! — крикнул Костя и кинул в Снежика снежком.

Снежный гость не растерялся. Снежки образовывались в его руке сами собой, и он стал весело кидаться ими в своих новых друзей.

Потом они построили большой снежный замок. И даже мост со рвом. В замке дети устроили соревнования по цветному . У Снежика получились удивительные картины, напоминающие Северное сияние.

А после обеда вся дружная компания отправилась на каток. Там они играли в догонялки и в казаки-разбойники.

— Как же у вас весело! — не уставал повторять Снежик.

За веселыми играми незаметно пришла ночь. Ребятам пришлось попрощаться со своим снежным другом и отправиться по домам.

Любочка с мамой принесли Снежику две порции мороженого и пожелали ему спокойной ночи.

Вечером дети долго не могли уснуть. Все вспоминали и рассказывали мамам и папам об удивительном снежном знакомом. На следующий день дети собрались на площадке раньше обычного. Но, к сожалению Снежика нигде не было. Только в их цветной галерее в замке он оставил послание

«Спасибо друзья. Мои друзья и родные нашли меня, и я улетел домой в Лапландию. Я буду очень скучать по вам.… Зато я теперь всех научу играть в веселые зимние игры!»

Ребятам было грустно. Любочка и вовсе собралась заплакать. И тут Стасик сказал:

— Не будем расстраиваться. Снежику дома будет лучше. Ведь у нас скоро наступит весна и ему уже будет не так весело.

— Зато у нас есть чудесный замок, — подержала его Катя.

— И дивная галерея рисунков.

— А давайте снова рисовать, — предложила Любочка. И ребята дружно подержали её.

Вот такая история случилась однажды в одном самом обычном городском дворе.

Желаю вам веселых игр и отличного настроения!

Приглашаем посмотреть увлекательный ролик на нашем видеоканале "Мастерская на радуге"

Первая советская экспедиция в Тибет, под руководством академика Фёдора Ипполитовича Щербатского и пламенного революционера-калмыка Василия Алексеевича Хомутникова, состоялась весной 1922 года. По возвращении в РСФСР, В. А. Хомутников предоставил в НКВД отчёт о встрече с Делай-ламой и походный блокнот с разведданными. Щербатский же, направился прямиком в Колтуши, где уже несколько лет работал академик Иван Петрович Павлов.
Прибыв в институт с двумя гружёными подводами, Щербатский расцеловался с Павловым и уединился с ним в кабинете.
- Как и обещал, дорогой мой, - начал Фёдор Ипполитович устало опускаясь в кресло, - собачек тебе привёз. Лхаса апсо, местных терьеров и ещё каких-то. Кажется все живы-здоровы, да, и Бог с ними.
- Феденька, - всплеснул руками Павлов. – Отслужу! Проси, требуй, чего хочешь.
- Пустое, - отмахнулся Щербатский. – Тут вот какая пакость приключилась.
Он закрыл глаза, и некоторое время сидел, собираясь с мыслями.
- Мой тяжкий крест в экспедиции, - продолжил Щербатский, - или, иначе говоря, герой революции товарищ Хомутников выкрал у монахов некую реликвию.
- Боюсь, что ты меня не удивил, - криво улыбнулся Павлов.
- Погоди, выслушай до конца, - вздохнул Фёдор Ипполитович. – В одном из монастырей этот болван Хомутников, обнаружил заросшего шерстью дикаря, подобранного в горах монахами. Полагаю, что в детстве он был потерян или похищен из семьи, но сумел каким-то чудом выжить в дикой природе.
- Тибетский Маугли?
- Другой версии у меня нет. Монахи же, считали несчастного неким родственником Йети и держали в стенах монастыря.
- И комиссар его украл?
- Представь себе! – Щербатский встал и нервно заходил по кабинету. – Хочет выставлять в Кунсткамере, как «жертву религиозного мракобесия». А? Каков сукин сын?
- Фёдор, прошу тебя, успокойся, - Павлов подошёл к шкафу, достал графин с наливкой и две хрустальные рюмки. – Весь мир летит в тартарары. Что в этом кошмаре судьба никому не нужного дикаря? Сейчас распоряжусь выдать тебе формалин.
- Какой, к дьяволу, формалин? – Фёдор Ипполитович нервно рассмеялся. – Маугли живёхонек. Спит себе в клетке на подводе во дворе.
Павлов бросился к окну, распахнул штору.
- Вон там, - подошёл к нему Щербатский, указывая на телегу, укрытую брезентом. – Давал ему всю дорогу снотворные порошки. Так и довёз. Теперь же дело за тобой. Приказано сделать будущему экспонату прививки от бешенства, чумки и прочего. Я же, извини, умываю руки.
Спустились вниз. Павлов, при свете керосиновой лампы долго разглядывал спящего дикаря.
- Удивительное существо человек, - наконец резюмировал он. И, обращаясь к Щербатскому, добавил, - Что же касаемо Кунсткамеры, то уверяю тебя, что никаким экспонатом ему не быть. Завтра же поеду в Петроград и умру, но добьюсь, что бы Маугли остался у меня в институте.
Фёдор Ипполитович обнял друга и поспешил откланяться, сославшись на усталость.
Наутро Иван Петрович Павлов был уже в Смольном, где на удивление легко добился аудиенции с военным наркомом.
- Сожалею, профессор, - не отрываясь от бумаг, мельком взглянул на него Троцкий, - но, смогу уделить только две минуты.
Павлов, не мешкая, тотчас горячо заговорил о привезённом из Тибета пленнике, комиссаре Хомутникове, человеческом достоинстве, гуманности и уникальности для науки так внезапно явившегося артефакта.
- Вот мандат, - Троцкий стремительно подписал один из лежащих перед ним бланков. - Вижу, что Вы человек порядочный и будете пользоваться им только в случае крайней необходимости.
- Премного благодарен, - растерялся Павлов, - однако комиссар Хомутников…
- С этой бумажкой, - оборвал Троцкий, - можете расстрелять его ко всем чертям. Теперь же, извините. Занят.
«Предъявитель сего, Павлов Иван Петрович, действует по приказу председателя Революционного военного совета РСФСР тов. Троцкого Л. Д.
Просьба ко всем советским, партийным и другим организациям оказывать тов. Павлову И. П. всяческое содействие» гласил мандат.
Иван Петрович позвонил из канцелярии в Институт и пообещал быть завтра с хорошими новостями. Затем, любовно оглаживая лежащий в кармане пиджака документ, направился на склады Военно-хозяйственной академии РККА, получать уже полгода как обещанные консервы, спирт и медикаменты для лаборатории.

Документ, выданный Л. Д. Троцким, действительно творил чудеса и на следующий день академик, подскакивая на ухабах, мчался в Колтуши, сидя в кабине грузовика. По прибытии в Институт, он распорядился разгрузить машину и немедленно потребовал к себе коменданта.
- Лука Ильич, - возбуждённо заговорил Павлов, когда тот вошёл в кабинет. – Ты не представляешь, какие богатства я привёз.
Комендант, работающий с Иваном Петровичем уже без малого лет тридцать, схватился за сердце.
- Неужто, рентгенографический аппарат получили?
- И его тоже, - счастливо засмеялся Павлов. – А ещё муфельные печи, центрифугу, весы, германские микроскопы. Бог мой, всего и не перечислишь!
- Иван Петрович, ушам своим не верю.
- Я сам не верю! – академик сбросил плащ, полез в шкаф за наливкой. – Поехал хлопотать за нашего Маугли, а, поди ж ты, как всё счастливо обернулось. Как он, кстати? Надеюсь, здоров?
- С дикарём незадача вышла, Иван Петрович, - потупил глаза комендант.
- Что? – вмиг посуровел Павлов.
- Дело такое, - замялся комендант. – Намедни вечером покормили мы собачек и сели с лаборантами перекусить. Аккурат, напротив клетки с дикарём.
- Ну, дальше, дальше, - нетерпеливо перебил его Павлов.
- Сидим, ужинаем. А этот из-за прутьев так нас глазами и ест. Мы сжалились, человек как-никак, хотя и звероподобный. Плеснули ему в миску щец, ложку дали, хлебца. Так он вмиг всё умял и кивает, мол, благодарит. Зазорно нам стало, в клетке живую душу держать, пустили к столу. Каши с говядиной дали, ну и, как положено, чарочку поднесли.
- О, Господи, - охнул Павлов.
- Выпил, сердешный, - продолжал комендант, - и сомлел. Залопотал по нашему, хотя и плохо. Китаец он, Иван Петрович. Обыкновенный маньчжурский китаец. Одичавший только.

Фёдор Ипполитович Щербатский, навестивший Павлова в канун Рождества, привёз на извозчике ящик грузинского вина и коробку настоящих кубинских сигар.
- Кстати, как там наш Маугли? - как бы невзначай, поинтересовался он, вертя в пальцах бокал с тёмно-рубиновым «Мукузани».
- Маугли? – делано удивлённо наморщил лоб Иван Петрович. – Ах, вот ты о ком!
Он снял трубку телефонного аппарата и что-то быстро прошептал в неё. Через минуту в дверь постучали, и на пороге возник улыбающийся молодой китаец в ладном кожушке и потрёпанной будёновке.
- Знакомься, мой лаборант Мао, - указал Павлов на вошедшего.
Фёдор Ипполитович, удивлённо взглянув на академика, сделал шаг к китайцу, кивнул.
- Товарис, - сияя улыбкой, лаборант сложил ладони под подбородком, поклонился.
- Ну? – задорно подмигнул Павлов другу.
- Не может быть! – опешил тот.
- Рождественское чудо, - развёл руками Иван Петрович. – Вот, Феденька, прошу любить и жаловать, тибетский Маугли. Или, просто, Мао. Да будет тебе известно, что сей юный джентльмен зарабатывал на хлеб насущный контрабандой опиума во Владивосток. Однако, в один чёрный день, его клан подвергся нападению конкурентов и был полностью истреблён.
- Плохая человека, - нахмурил брови Мао.
- Наш дружок, - обнял китайца за плечи Павлов, - не будь дураком, пустился в бега. Сначала скрывался в тайге, но не чувствуя себя в безопасности, решил уйти в горы. Там-то его, обросшего и еле живого от истощения, подобрали монахи, приняв беглеца за подобие Йети.
- Глупая монаха, - осклабился Мао.
- Придя в себя и отъевшись, паренёк решил было дать дёру из монастыря, но тут на сцене появился некий комиссар-атеист и ты, Феденька, со своими снотворными порошками.
- Каков анекдот, - прошептал Фёдор Ипполитович.
- Теперь же перед вами, - театральным жестом указал на китайца Павлов, - не жалкий контрабандист, а сотрудник Института, имеющий паспорт и получающий честно заработанный паёк.
- Подожди, - округлил глаза Щербатский. – Ты и бумаги ему сумел выправить?
- Пара пустяков, – отмахнулся Иван Петрович. – Сложнее было сочинить фамилию. Но, мы с комендантом взяли русско-китайский словарь и за вечер подобрали. Мао Цзедун.
- Милость Востока, - машинально перевёл Фёдор Ипполитович.

Свинина Ольга Валериевна, учитель начальных классов высшей квалификационной категори МОУ «СОШ № 30 им Н. Н. Колокольцова» п. Малиновка Кемеровской области. Ее педагогический стаж - 20 лет.

Ольга Валериевна любит детей, свою работу. В свободное время выращивает цветы и играет в волейбол.

Сказка «Верные друзья»

Он был очень одинок. Почти каждый вечер он приходил на Лысую гору, садился и смотрел задумчивым взглядом в долину. Там жили люди. Вечерами там зажигались весёлые огоньки, слышался детский смех. А ещё мычали коровы, лаяли собаки. Все эти звуки волновали Снежного человека. Они были ему чужды, и в то же время его сердце трепетало, когда он слышал их.

Но вот наступала ночь. Долина затихала, и грустный снежный человек возвращался в свою пещеру.

Однажды в горах случилась беда. Ночью сошла лавина. Несколько крайних домов оказались погребёнными под ней. Утром, когда Снежный человек бродил по окрестностям в поисках пищи, он услышал странные звуки, которые доносились из долины. Осторожно спустился Снежный человек в долину и, прячась за деревьями, начал наблюдать за людьми. Люди же, вооружившись лопатами, копали сне, как будто искали что-то. Рядом с ними плакала маленькая сухонькая женщина. Она временами падала на снег и начинала рыть его озябшими руками, громко сквозь плач выкрикивая: «Олеся, доченька, где ты? Я найду тебя!». Сердобольные соседки подняли женщину со снега и увели в избу.

«О-ле-ся, О-ле-ся», - прошептали губы Снежного человека. И он вдруг вспомнил, что так ребятишки кричали маленькой девочке в красной шапочке, которая вчера лепила смешного круглого человечка из снега. Снежному человеку очень нравилось наблюдать за этой девочкой: она смешно бегала в больших валенках, заливисто смеялась, а её две косички всегда смешно топорщились в стороны.

«О-ле-ся, О-ле-ся», - ещё раз, но уже сами прошептали губы Снежного человека, и, повинуясь странному чувству, он выскочил из своего укрытия и огромными шагами, или даже прыжками бросился к людям.

Увидев приближающееся огромное волосатое чудище, люди испугались, побросали лопаты и разбежались по избам и сараям. А Снежный человек, подбежав к месту, где ещё вчера видел свою маленькую девочку, упал на колени и стал принюхиваться и прислушиваться к земле. Он долго ползал на коленях по снегу, пока вдруг не замер, а затем стал быстро и отчаянно копать снег руками. Комья снега летели в стороны с такой силой, что один комок даже сшиб с ног мужичка, который, осмелев, вышел из избы.

А Снежный человек копал и ревел не то от боли, не то от злости. Его руки были разодраны в кровь, когда вдруг он опять замер, наклонился и что-то поднял с земли. Люди увидели, что он держит на руках маленькую девочку в красной шапочке. Это была Олеся.

Снежный человек повернулся к людям и с девочкой на руках пошёл к ним, но люди опять спрятались. И вдруг из избушки выскочила маленькая женщина и с криком: «Доченька моя, Олесенька!» - она бросилась к своей дочери и спасителю. Подбежав к ним, женщина обняла свою дочь, благодарными глазами посмотрела на Снежного человека и от переизбытка эмоций без чувств рухнула на землю. Тогда не мешкая ни минуты, Снежный человек подхватил на руки и женщину, в два прыжка оказался у ближайшей избы, положил обеих на крыльцо и скрылся за деревьями.

Спустя месяц в долине можно было наблюдать такую картину. Из избы выбегала маленькая девочка в красной шапочке. Сложив руки рупором, она кричала в сторону гор: «Спася! Иди играть!». Так ласково Олеся стала звать своего спасителя.

Через несколько минут со стороны гор к девочке выбегал Снежный человек. Он несколько раз подбрасывал её в воздухе своими сильными руками. Девочка заливисто смеялась, её косички смешно взлетали вверх, а сердце снежного человека таяло от любви к этому маленькому существу. А ещё он был благодарен Олесе за то, что он перестал быть одиноким. Вот и сейчас вместе с ребятнёй он лепил смешного круглого человечка из снега. А из окна за ними наблюдала маленькая сухонькая женщина, смахивая слезинки, которые почему то катились из глаз.

Вот так закончилась эта сказка - сказка о добре, силе любви и дружбе.